За окнами - тусклый, бледный свет фонарей, слабо освещающий сугробы на площади Гриммо. На резном подоконнике лежат горы тонких цветных бумажных полосок, бывших когда-то такими важными фотографиями, а я стою, весь прильнув к холодному стеклу, и почти вижу, как за окном идет снег, представляю тысячи всевозможных "если бы" - какой была бы моя жизнь, если бы... Я долго и аккуратно вывожу имя - пальцами по запотевшему от горячего дыхания стеклу - и смахиваю остатки фотографий с подоконника. С портретов на стенах на меня смотрят мои напыщенные, безумно гордые предки - кто с сомнением и осуждением, кто с откровенным презрением. Стук в дверь, сердитый голос матери. Торопливое движение руки - и вот окно опять выглядит как новое.
- Войдите.